Здравствуйте, дорогие слушатели. Это уже не помню какой по счёту выпуск подкаста «Мамкины урбанисты». С вами ведущие Ленар Шагиев и Василь Закиев. И у нас сегодня очень интересный гость. Мы сегодня занимаемся обсуждением такой темы, как геоаналитика и связь её с урбанистикой. Да, спасибо большое, что пригласили. Давайте поговорим. Меня зовут Андрей Дорожный. Я специалист по анализу и визуализации данных. Занимаюсь дата-журналистикой, дата-старителлингом. А ещё я младший научный сотрудник Молодёжной научно-исследовательской лаборатории Московского государственного института геодезии и картографии. Я сказал это. В общем, человек, который совсем не «Мамкин урбанист», в отличие от нас, а знает уже с научной точки зрения, как правильно заниматься геоаналитикой и особенно в разрезе урбанистики, насколько я понимаю. Верно? Да, абсолютно верно. Дело в том, Ленар, что вообще, если дать волю архитекторам или урбанистам, они понастроят, чего они хотят. А это главное их желание, понастроить. Вот они знают, как лучше, а никто другой-то и не знает. Есть всякие штуки, типа там соучастного проектирования, которые ограничивают фантазию урбанистов и архитекторов, приходится им считаться с населением. Вот. А есть ещё такая штука, которая называется геоаналитик. Это ещё один способ ограничить бесконечный урбанистический терроризм и как-то сдержать их и вообще вернуть в какое-то адекватное русло. Это новый термин. Нужно его записать. Урбанистический терроризм. Правильно ли я понимаю, что есть, скажем так, градостроители-архитекторы, которые в голове своей придумали некую концепцию, картинку, как оно будет красиво всё нарисовали, я знаю, как это будет. Это всё потом представляют, презентация красивая, всё здорово. А когда спрашиваешь, а как вот отсюда сюда люди будут ходить, например, или а вы посчитали, тут трафик вообще будет размещаться, или на основе каких данных вы принимаете эти решения, они говорят, так вот мы сделали, вот так вот люди и будут ходить. Речь про них или ещё про что-то? Да, это про принятие решений, бесспорно. То есть аналитика помогает нам принять решения. Опять же, у нас есть ещё один голос, у нас есть голос людей, вот мы их спрашиваем, как вот они это видят. Да, это такой микро вариант. Бабушка спроси её во дворе, чего она хочет? Она такая, ну вот, чтобы мне внучку-то было хорошо играть моему, чтобы вот дети-то с колясочкой могли пройти там, да, чтобы мне можно было нормально там дойти до магазина или до чего ей там ещё надо идти. С другой стороны, есть взгляд данных, он такой немножко как сверху, будто вот мы с дрона смотрим на всё глобально, да, мы смотрим, может, на город, на страну, на регион, то есть про то, как это всё взаимодействует. И это сложно увидеть глазами, да, это сложно увидеть во время полевых исследований, мы-то можем, не знаю, собрать все фотографии с ВК в этом городе, понять, где вот больше людей тусуются, чего они больше фоткают, то есть в голове у людей может быть, да, у нас вообще места вообще таких нет интересных, люди-то где не собираются, а по факту ты смотришь и есть прям конкретные точки интереса в городе, и это всё очень важно. И это, опять же, это очень сложно увидеть какими-то другими методами, кроме как анализом данных. В чём цель геоаналитики? Мы на примерах сейчас объяснили, но всё-таки есть ли определение какое-то дать? Конечная цель — это решение конкретных проблем, связанных с пространственным развитием, в широком смысле этого слова, да, то есть всё то, что нас окружает, связанное леса, дороги, города, всё это относится к некому пространству, вот, соответственно, мы в лаборатории анализируем данные для того, чтобы принимать конкретные решения. Я приведу пример, да, вот мы проводим исследования, то есть фактически мы осуществляем такой консалтинг для уже тех людей, которые будут строить, не знаю, переделывать, сажать деревья, и так далее. То есть мы делали вот исследование большое по ДТП возле школ, то есть мы взяли все школы России и посмотрели вообще, как вокруг них вообще травмируются и там умирают дети за, там, 5-6 лет. То есть мы взяли буферную зону и посмотрели, где этого больше. Ну и, соответственно, там пришли к конкретным выводам, что вот если там школа находится, не знаю, в районе проспекта Энгельса в Петербурге, да, такой оживлённой магистрали, соответственно, там гораздо больше этих детей, которые погибают. И поэтому мы, соответственно, уже на основании этой аналитики понимаем, что вот здесь надо построить, не знаю, там заборчик, чтобы дети там не убегали прямо на улицу, здесь надо сделать там пешеходный переход. Ну то есть мы уже подсказываем решения уже для людей, которые непосредственно эти решения будут выполнять. А вы анализировали на базе Петербурга? На самом деле мы брали 10 городов-миллионников или 15, я уже не помню, ну то есть мы брали такую большую выборку. Мы прицельно работали по Петербургу и, по-моему, по Рязани, ну то есть конкретно изучали конкретные кейсы, чуть спускались на уровень уже конкретных школ. Но паттерны примерно везде одинаковые. А где удалось взять данные о ДТП? Ой, в России вообще с данными по ДТП всё прекрасно. Кто жалуется, что в России нет данных открытых, вот данные по ДТП у нас одни из лучших вообще, мало где они такие есть. То есть вообще по данным ДТП можно очень много чего исследовать, помимо самих ДТП. Вообще про то, как люди живут, как они относятся к разным вещам. Есть такое понятие, когда вы, не дай бог, попадаете в ДТП, у вас дяденька-милиционер составляет такую карточку ДТП. И там очень много всяких штук, включая того пол водителя, пол пассажира, сколько у вас людей ехало, какая марка машины, на какой скорости, какое было покрытие, какая была погода. И, в общем, всё это хранится на сайте статги.бд. Можно подключиться к этому через API. Это такое специальное устройство, если вы обладаете навыками программирования или ваши друзья-программисты им обладают, можно подключиться и, соответственно, всё выкачать. К тому же есть ещё такой проект, который называется «Карта ДТП». Там можно это выкачать без знаний кода. Вот рекомендую, ссылочка, наверное, будет где-нибудь под нашим подкастом. Единственное, сколько я знаю, есть проблема с точностью определения точки ДТП. Очень часто на этой карте обозначаются не совсем верно точки самих происшествий. И из-за этого на месте бывает сложно определить, в чём именно причина. То ли потому, что в поворот как-то езжает, то ли это на ровной части. То есть они могут разъезжаться в пределах 50-100 метров, насколько я понимаю. Да, смотрите, это очень интересный поинт, о котором ты говоришь, Ленар. Суть в том, что точка берётся по точке, где стоит машина ДТП. И соответственно, оно там, ну, отличается на несколько метров. Но, конечно, бывают там совсем какие-то суперкосячные вещи, когда точка, улетая куда-то в лес. Но глобально это не так сильно важно. То есть глобально всё-таки данные неплохие. Бывают гораздо хуже. Это очень интересно. Мы по такому примеру смотрели по карте ДТП, где происходит какого-то рода аварий. Можно даже на панорамах Яндекс.Карт посмотреть, как выглядит это место и какие там есть проблемы, из-за чего там возникает, ну, могут возникать эти аварийные ситуации, да, не выходя, собственно, из дома. Это очень классный способ. И к тому, что знаете, что ещё можно посмотреть. Очень яркая деталь. Её очень сложно. Это не бигдад, это уже прям конкретное исследование территории. Если вы посмотрите, что число ДТП уменьшилось, можно посмотреть. На Яндекс.Картах есть история панорам. То есть поставили какой-то знак в каком-то году, и там прям всё, там всё спокойно, и всё. А где-то до сих пор проблемы, и, в общем, там люди до сих пор гибнут или страдают. В общем, это такое очень интересное исследование. Опять же, эти данные открытых можно посмотреть вот на карте ДТП прямо возле вашего дома. Думаю, как неловко вообще смерть умереть возле своего дома на дороге. Это вообще как-то не очень. Расскажи, пожалуйста, вот в примере со школами. Вы сами инициировали такое исследование или был такой заказ какой-то? И можно ли где-то посмотреть результаты? Данными ДТП мы давно занимаемся. Мы в разных, опять же, их ипостась их использовали. Но здесь мы решили сделать фокус на школах, потому что тема вообще безопасности школ, безопасности маршрутов вокруг школ, она нас заинтересовала. Мы сейчас уже комплексную делаем работу для одного из регионов, поэтому вопрос. Мы начали с ДТП как самого простого такого старта. И есть у нас на сайте ссылочка на это исследование. Оно очень хорошо разошлось. При том, что интересно, мы запустили это исследование. Оно вышло на сайте РИА Новости. Полный текст у нас на сайте есть. И интересно, что оно неравномерно распределилось. То есть в каких-то регионах оно вызвало большой интерес, а где-то нет. И вот в Новосибирске оно вызвало максимальный интерес. Очень интересно всем стало, что же там такое происходит. В общем, все стали интересоваться. Был такой случай, что у нас руководитель нашей лаборатории просыпается утром от звонка, ему звонит начальник новосибирского МВД с вопросами, что там за исследование такое у вас, а что вы там такого наизучали. В общем, был у нас такой большой хайп, в хорошем или плохом смысле этого слова, от этого исследования. Значит, тема волнует людей. Не было недовольных тем, что ваше исследование неправильное, а на самом деле у нас всё хорошо? Ой, конечно. Это классика. Особенно, когда там москвичи что-то анализировали. Это же вообще, когда в регионах учёные откуда-то там, ну не британские теперь учёные, теперь московские, что-то там наисследовали. Больно-то вы знаете про нашу Новосибирск или про нашу Самару. Даже не приезжая. Да, конечно. Это вообще, верите этому. Я-то знаю, что у нас-то вообще никто не гибнет. У нас-то всё хорошо. Нет, обычно так, у нас народ такой, что вот вы там, конечно, наисследовали и у вас классные рекомендации, но у нас народ такой. Поставишь забор, всё равно через него полезут. Поставишь светофор, будут ехать на красный. Всегда все ругаются на свой конкретный народ, что вот у нас-то, конечно, всё, конечно, будет плохо. У меня такая есть байка вот в тему, которую сказал Василь. Я когда-то работал в школе, и мы работали, ну прям в школе, там мне лет 17 было, работали на благоустройстве территории местной. Знаете, там мы как-то покрасили турники и всё такое. И я говорю, мы с физруком работали, это был какой-то 2007 год, очень давно было, я вот человек пожилой. И в общем, я говорю, давайте поставим скамеечку, там люди будут сидеть. Он такой, да нет, там будут сидеть алкаши, будут собираться и так далее. То есть это было прям вот... Это странно сейчас звучит, но это очень долго была в головах людей такая история, сейчас мы всё облагородим, там всё разобьют. Хотя по факту оказывается, что это не так. Более того, этот страх до сих пор есть, когда предлагаешь какой-то двор улучшить, люди говорят, мы улучшим, и в итоге все будут сидеть у нас в дворе. Поэтому если хотим улучшить, то сначала забор. Да, меня всегда пугают эти дворы, закрытая территория. Вот когда я вижу в объявлениях покупка квартиры в закрытой территории, мне страшно становится. Ты реально заходишь как в тюрьму, и всё, ты закрываешься, два забора, это ужасно. Мне кажется, если бы опубликовали статистику по преступлениям, можно было бы как раз проанализировать, не получается ли больше преступлений из-за того, что сделали забор за ним, рядом с ним или вообще просто в этом районе. Возвращаясь к вопросу школ, у нас была такая идея тоже проанализировать конкретно все 300 школ, которые есть в Казани, и посмотреть рядом с ними, какие места стоит улучшить. Ведь сейчас дело обстоит так, что можно просто прийти и даже с высоты спутникового снимка очень быстро определить, какие улучшения можно сделать здесь сейчас. Ну то есть всё настолько плохо спроектировано в данный момент, что даже не надо выезжать на место, как-то специально анализировать и так далее. Исследование включает в себя Казань? Да, и вы можете увидеть там проблемные места и самые проблемные улицы, это всё это есть. С этой точки зрения очень сильно заинтересовало, у нас подкаст «Мамкино урбанисты», он в том числе для гражданских активистов, которые в своих городах хотят что-то улучшить и ищут идеи. И вот школы и детская безопасность это такая идея, которая позволяет довольно быстро, скажем так, мобилизовать общество, то есть заинтересовать людей и продвинуть изменения, тем более если они очевидно хорошие. Поэтому можно пользоваться этим исследованием и теми может быть результатами, которые будут у нас для того, чтобы в своих городах улучшать ситуацию вокруг школ. Когда начинаешь со школы, рядом потихонечку потом становится лучше. Интересно, а к каким-то реальным эффектам предвело это исследование? То есть были ли где-то на основе этих данных какие-то изменения в инфраструктуре? Про это сказать не могу. Я знаю, что были комментарии и плоть до чиновников, прям точно есть. В региональных отделениях РБК прям высказывались на тему того, что мы будем бороться и к тому, что у нас эта циферка снизится. То, что в наших силах, мы не можем что-то изменить в реальной сфере, но мы можем сделать это исследование через 2 года, посмотреть где стало лучше, где стало хуже. Это наш такой способ. Я нашел данные по ДТП возле школ Казани, вот у вас на канале УСИ, и вижу, что на Волгоградской около двух школ, они в топе по количеству ДТП с детьми в Казани. Топ 30 по числу пострадавших. Да, надо будет посмотреть, что рядом с этими школами не так.

Упомянули канал Усы, расскажи пожалуйста про этот канал, почему его ведёте, кто его ведёт и почему Усы? Смотрите, у нас есть такая сущность, как лаборатория. Лаборатория, она такая вот немножко, судя по длине названия, очень аффилирована с государством и с РАН, на ГРАН, по которой мы и живём и работаем, и поэтому создаётся такое немножко казённое впечатление чиновничья. Мы люди все там молодые, я самый возрастной в нашей лаборатории, я честно скажу, у нас в целом средний возраст гораздо меньше, и мы решили, что нужен какой-то канал в социальных сетях, коммуникации с людьми, с активными людьми, который был бы более-менее формальным, то есть лаборатория городских технологий пространственного развития не влезает вообще никуда. И к нам пришёл сотрудник Егор, который в Мигайке университете развивал социальные сети, и он такой, я давно думаю про вот сообщество УСЫ, типа Urban Science УСЫ, вот. И мы такие, супер, давай, будем делать, в общем, у нас такое урбанистические, хипстерские соцсети, при этом то, что мы делаем там в плане науки, очень всё забюрократизировано, и мы с этим боремся и ужасно мучаемся, но мы сквозь это пробиваемся и пытаемся делать реальные вещи, которые ведут за собой реальные изменения в регионах. У меня было предположение, что в сравнении с названием лаборатории и ВУЗа вы хотели выбрать название максимально короткое, и из трёх слов что-то удобоваримое получилось как раз в виде усов. Да, да, краткость, сестра таланта. Смотри, а лаборатория в ВУЗе, есть огромный ВУЗ, который занимается конкретно геодезией и картографией, верно? Вы студенты этого ВУЗа, вы его закончили или вы конкретно работаете в лаборатории в рамках этого ВУЗа? Есть разные люди у нас, то есть у нас есть базовые, это студенты и выпускники этого ВУЗа, те, кто до сих пор в нём учится в магистратуре, есть такие у нас, собственно, геоаналитики в моём отделе, они непосредственно работают и учатся в этом ВУЗе, то есть в принципе они там живут, они там работают, они там учатся, то есть всё как бы в рамках одного кампуса, вот, я не заканчивал вот этот университет, я вообще учитель истории по образованию, поэтому я совершенно из другой истории, но мне очень интересна геоаналитика всегда была, поэтому я как-то пришёл в эту сферу, мне здесь очень нравится, здесь очень интересно и классно. Но лаборатория, она про городские технологии и пространственное развитие, то есть она не только про геодезию и картографию… Да, мы в меньшей степени про геодезию и картографию, просто у Мигайко очень широк экспертиза именно по этому, но всё-таки давайте признаем, что это немножко такие не очень современные технологии, мы создавали лабораторию именно исходя из того, что мы будем современным методами решать старые проблемы, ну и вообще проблемы, которые существуют, то есть, грубо говоря, геодезия и картография до сих пор цветёт и пахнет, в общем, там прекрасно люди работают и это да, но мы хотели создать что-то новое как раз в сфере геоаналитики, потому что направление новое, не так много там игроков на рынке им занимается, ну и мы захотели тоже сюда зайти. Классно, а что ещё делаете в рамках лаборатории, ну кроме исследований? Смотрите, у нас есть три направления основных, то есть первое, это моё самое любимое, это исследование и продукты, собственно, чем занимаюсь я и мой отдел, а также у нас есть научные направления, да, мы занимаемся исследованиями научными и, соответственно, всё это связано тоже с отделом исследований, то есть часто мы что исследуем, потом описываем это в некой публикации, да, или там выпускаем эту статью, вот, и третье направление, образовательное направление, мы создаём программы ДПО, соответственно, там привлекаем преподавателей, записываем курсы в тёсном там сотрудничестве, например, с Росреестром, мы делаем там огромные программы для сотрудников Росреестра, поэтому это вот три направления, по которым мы работаем. Если говорить про исследование и продукты, то что делаете в этом направлении? Смотрите, сейчас мы вошли в состав Центр Компетенции НТИ, вот, если вы знаете такую историю, вот, это такие современные научные разработки, которые максимально прикладные с точки зрения использования, да, вот есть какие-то много научных историй, которые никто не понимает, куда применить, у нас очень прикладная сейчас тема, мы занимаемся оценкой инвестиционной привлекательности земельных участков, что мне кажется очень важно, да, то есть мы, грубо говоря, помогаем инвесторам, не важно, будь то это инвесторы частные или это бизнес, а выбрать земельный участок для того, чтобы что-то с ним сделать и, соответственно, получить максимальную прибыль. А речь идет о земельных участках в городах или загородах? У нас фокус пока на ЕЖС, вот, именно на этой ЕЖС, это обычно около гламерации, мы считаем, что это интересный рынок, именно вот районы гламерации, то есть в России там 20-30 гламераций, вот, мы в основном исследуем сейчас и все алгоритмы тестируем на этих зонах. Говоря об исследовании этих земельных участков, участков используете слово геоаналитика, а почему не подходят старые слова геодезия, картография, то есть в чем разница и почему нужно новое слово? Знаете, я как человек, который не заканчивал мигайки, я, наверное, не могу так экспертно заявить, чем это отличается, но все-таки геодезия, это скорее вот у меня про какие-то, какая-то разметка, да, там землепользование, какие-то такие очень физические вещи, да, больше. Мы все-таки работаем с геоданной, это немножко другое. Опять же, картография, это определенная наука и, не знаю, то, что мы там видим, не знаю, в принципе, какие-то карты, какие-то там выкладки, это все не карты вообще ни разу, особенно я со студентами мигайки общался, у них там карты это такие, которые как старинные, знаете, карты, как вот были в середине XX века, для них это карты какие-то научные, выверенные, в общем, я абсолютно в этой теме, ну, я просто пробовал, у меня был опыт читать лекции в мигайке про карты, а у меня другой подход к карте, у меня такой практический, чтобы я вот показал людям, что произошло, что, от чего зависит, они такие, это не карта, это какая-то картограмма, поэтому я вот, честно, не буду в это лезть, чтобы у меня там нет экспертизы, в общем, геоаналитика мне понятно, что это вот принятие решений, помощь в принятии решений, консалтинг, да, все-таки геодезия и картография для меня это что-то такое более винтажное, опять же, это нужно, но это нужно в других сферах. Как сейчас геоаналитика может вообще помочь в развитии наших городов? Я так понимаю, с тем, что у нас становится больше данных, больше способов сбора данных, технологии развиваются, да, там и компьютерное зрение, машинное обучение, мощности инфляционные, больше каких-то возможностей где-то там подключиться по каким-то API к цифровым системам и так далее, вот какие пособы, которые ты уже видишь, есть, как геоаналитика может помогать администрациям городов, городостроителям и другим лицам, мамкино-урбанистам, и мамкино-урбанистам, да, сделать наши города лучше. Я могу сказать несколько здесь слоев применения, да, есть какой-то глобальный и идеальный, чего вообще нужно человеку, который принимает решения в отношении города, региона, любого другой территории, ему по сути дела нужно представлять, что у него происходит, максимально много информации о том, о той местности, где он работает. И, соответственно, какая-то идеальная штука, это модели, в принципе, такие штуки уже строятся, я точно знаю, что такое вводится в арабских странах, то есть, когда мы полностью оцифровываем прям весь город, прям создаем цифровой двойник, вот прям полный, со всеми данными, типа полетаем коптерами, все объемно изучаем, изучаем там погоду, климат розоветров, почвы и так далее, и у нас существует такая цифровая двойник города, в котором можем уже что-то моделировать, не знаю, моделируем потоки транспортные, как они будут строиться, моделируем новые кварталы, как они встанут, как они там по розе ветров, как они будут по солнцу, и так далее, там инсталляцию оценивают, вот в идеале люди хотят вот ртом вообще быть в каком-то идеале, я думаю, что, скорее всего, это будет когда-то в будущем, и там, знаете, запросы на естественно языке, как сейчас с MTTP позволяют, то есть не нужно будет писать код, просто ты, не знаю, где построить новый дом сейчас, и ты такой вот здесь вот, не знаю, не знаю, где нужно построить забор, вот здесь вот, или вообще надо все заборы снять, то есть это идеальная такая штука, которая есть. Конечно, сейчас то, что происходит во многих городах и регионах – это такие точечные вещи, точечные исследования, которые мы делаем. Вот мы берем там аспект безопасность школ, мы их один срез рассматриваем, соответственно, принимаем решение, что там делать, или, я не знаю, мы оцениваем рост агломерации, мы понимаем, куда она будет расти, и в соответствии с этим, не знаю, либо принимаем решение, что там надо покупать земельные участки, почему нет, или принимаем решение, что там надо планировать постройку школы, детского, сада и так далее. То есть вот сейчас это работает так, но в моем мире, что в будущем это будет гораздо активнее использоваться. Опять же, вот я приведу пример с инфраструктурой и с будущим, ну вот беспилотные автомобили, которые, собственно, уже скоро, скорее всего, будут, в Казани, значит, уже ездят. Просто мы из Анаполиса, для нас это обыденность, мы тут постоянно ездим на работу и домой на беспилотниках и роверы, которые доставляют еду, путаются между ног, вот, поэтому… Я точно знаю, что это делают Яндекс и 2GIS, они оцифровывают все вот эти дороги с точки зрения 3D. То есть полностью сканируют их для того, чтобы уже потом можно было пустить по ним и беспилотные автомобили. Я думаю, что это правда наступит в какой-то обозримом будущем. То есть все данные для этого есть, у нас все дороги там отсканированы и будут регулярно сканироваться. Вот это прям будущее, которое не за горами. Это даже не будущее, это уже настоящее, оно есть, но кажется мне, что эти данные пока не используются эффективно для того, чтобы принимать решение. Это правда, потому что существует огромная проблема того, что данных стало очень много, то есть процесс датификации, он идёт гораздо быстрее, чем наше умение эту информацию обрабатывать и вообще принимать на основе неё решения. Это правда. И сейчас идёт активный процесс по… Там создаётся команда специалистов и всё такое, но оно не успевает за процессом объёма данных, это правда. Вот если бы у тебя была возможность сейчас посоветовать мэру в своём городе что-то изменить, что бы ты, исходя из своих знаний, рекомендовал? Я живу в центре Москвы, это очень нерелевантный опыт, но я, наверное, скажу про свой родной город, я жил в Череповце, вот это такой очень моногород, такой в Логвотской области он находится, там тоже сейчас происходят позитивные изменения, бесспорно, ну там есть, не знаю, я жил на окраине самой города, знаете, куда вообще ничего не ходит, и там, не знаю, автобусы ходят раз, не знаю, минут в 10-15, то есть там, чтобы ехать в центр, я на личном автомобиле могу доехать за 10 минут, на общественном транспорте, я не шучу, 40 минут, я в Москве за 40 минут доеду, я не знаю, весь город пересеку, а там, ну прям реально 40, то есть вот это глобально, вот у меня родители там живут и никуда не ездят, то есть я, когда приезжаем, мы садимся на такси, едем в центр города, чтобы посмотреть, что там построили, то есть это вот абсолютно влияет на мобильность людей внутри городов, а у нас и так население никуда не ездит в целом, и это всё бы немножко их мотивировало куда-то хотя бы перемещаться, это здорово. То есть улучшить общественный транспорт? Ну я имею в виду, да, плотность общественного транспорта, все эти проблемы требуют системного, опять же, разбора, мне кажется, что чушь они такие вот, не могут это решить, нет, всё немножко сложнее, и в каждой проблеме надо разбираться отдельно. Смотри, вот, например, строят иногда велодорожки, обычно их строят как, берут какую-то улицу, которая, ну, довольно широкая, и там мало трафика, и вот понимают, что, ага, вот здесь в принципе у нас мы можем поделиться одной полосой, да, и там строят велодорожку из ниоткуда в никуда, да, и потом говорят, так вот, мы сделали велодорожку, а там никто не ездит, почему? Но не проводят никаких исследований на тему того, а где действительно нужно делать эту самую велодорожку. Ну и с общественным транспортом похожая ситуация, что часто неоптимальные маршруты бывают, так как люди, наверное, кто хочет сам на это как-то повлиять, могут собрать данные, или могут, как-то используя методы геоаналитики, здесь улучшить ситуацию, принести в мэрию какие-то предложения, на основе чего? Как вообще начать заниматься этой самой геоаналитикой, если у тебя нет профессионального образования? Смотрите, по поводу велодорожек конкретно, я точно знаю, что было большое исследование «Стрелки» с, по-моему, «Деливери-клабом», где они прямо с помощью, они датчики на курьеров поставили, в общем, исследовали крупные города, как они ездят, очень крутое, я думаю, что ссылочка тоже на него будет где-то в описании, вот, это КБ «Стрелка» делали, а потом осенью была презентация большой книги по проектированию велодорожек, я забыл, как это питерское агентство называется, они транспортную аналитику анализируют сейчас. О «Тесла». Вот, они представили, они в «Калабе» с кем-то сделали тоже большую брошюру, как проектировать велодорожки, то есть там прям подробнейшим образом описывается, как это все делается. Ну, то есть их можно понять, где их делать, но вопрос в том, сейчас, грубо говоря, никто не ездит на велосипедах, да, то есть мы исходим из гипотезы, что вот сейчас будут велодорожки и сейчас все поедут, но это тоже немножко не так работает. Вот здесь, мне кажется, что важно, что люди в целом, ну, надо это просто нормализовать, то есть нормально ехать и работать на велосипеде, то есть как только много людей начинает ехать, все такие, ну, блин, я тоже могу ездить, типа, чего в этом такого, вот, поэтому здесь надо важно просто подавать пример, и мне кажется, что если много людей будет ездить на велосипедах, то, соответственно, это будет такой нормализация. Это относится ко многим вещам, то есть я вот активно еще аналитикой туризма занимался, извините, я сейчас немножко в другую сферу перейду, просто, чтобы пример тот же сам показать, но вот вы представляете, четыре года назад я вам скажу, что я поеду в Махачкалу на майские праздники. Вы бы сказали, типа, ты что совсем, что ли, а сейчас как бы туда ездят прекрасные мальчики, девочки, делать инста-туры в Гамсут или там, не знаю, куда-то еще, но то есть это нормализация, то же самое и здесь, с велодорожками мне кажется, что важно, чтобы критическая масса людей накопилась для того, чтобы они туда поехали, а где их спроектировать, ну, это уже, соответственно, задача транспортной связанности, понимания того, куда люди вообще ездят на велосипедах, например, опять же, привяжу пример одного Череповца, у нас там дороги все ведут на завод, как вы знаете, все дороги в Европе ведут в Рим, у нас все дороги ведут на завод, там понятно, что вот есть центральный проспект, там идет трамвай и, собственно, параллельно ему, я просто сам когда был, ездил там на велосипеде и мне прекрасно было, я вот доезжал там до своей работы очень быстро, потому что прямая дорога проспект Победы вплоть до трамвайного парка, до завода, ровно там километров 10 было. По поводу того, как начать заниматься геоаналитикой, наверное, вот к вопросу, который ты задал, тоже здесь можно начинать со своего района, опять же, есть геоданные, доступные для всех, не знаю, есть какой-нибудь OpenStreetMap, это такая инициатива, это абсолютно бесплатная картографическая платформа, где люди, комьюнити собирают различные данные. Есть такой сервис, который называется WikiMafia еще, это тоже такой агрегатор всего того, что у тебя там происходит на районе, вот можно найти в интернете гайды, как все данные выкачивать, да, загрузить их в какой-нибудь простенький, опять же, редактор, это тоже очень несложно, начать со своего района исследовать, там, не знаю, где у меня, не знаю, есть магазины, где их нет, вот все, то есть, когда ты с ними начинаешь смотреть, начинаешь изучать, твой район — это самое интересное, вообще, я всегда радой за то, что 15 минут вокруг твоего дома, это самое лучшее, вообще самое понятное другим людям место, и начать с него — это суперздорово, и ты начинаешь туда изучать, ковыряться, понимать, какие еще есть данные, что еще знаю про свой район, вот, и это его можно накапливать и, соответственно, начать вот с него, то есть потому, что очень легко соотносить данные и то, что в реальности, ты прекрасно знаешь контекст, прекрасно знаешь, что у тебя на районе происходит, от данной помогают перенестись немножко на другой уровень. Вот это мой совет для тех, кто хочет начинать что-то в геоаналитике — начните с своего района, города или области. Мне вообще очень сильно нравится использовать карты в нашей работе, в том, чтобы просто понять, как что-то происходит. Мне нравится использовать Google Maps, чтобы приземлиться где-нибудь в Париже и посмотреть, как там устроены улицы, то есть это такое мгновенное путешествие в другой город, во многих крупных городах типа, например, Барселоны доступна вообще 3D-карта, которая позволяет вам практически свободно путешествовать по этому городу и смотреть, как устроены дома, улицы и сверять это с нашими улицами с точки зрения инфраструктуры, с точки зрения того, как организован общественный транспорт, велопарковки, парковки и так далее. Ещё, кстати, хочу показать такой проект, он называется HoodMaps. Вот, если вам интересно, этот проект очень интересный, он краудсорсинговый, то есть там, где сами пользователи собирают данные. Вот если сейчас ребят дадут мне, ага, супер, я, к сожалению, не знаю, слушатели нашего подкаста могут по ссылочке посмотреть. В общем, это карта, в которой мы видим, разные люди рисуют, где кто живёт. Вот показанием можно увидеть, что где у нас тусуются туристы, но очевидно, что у нас тут улица Баумана, если не ошибаюсь, и, соответственно, Кремль. Вот, мы видим, где здесь тусуются у нас офисные работники, есть какие-то бизнес-центры, есть богачи какие-то, да, есть хипстеры тоже, куда без них, есть туристы, есть студенты, есть нормальные люди, тоже они где-то тусуются. В общем, это очень интересный проект, я знаю, что Aviasales подрезал эту идею и сделал другую карту, вот, кстати говоря, тут тоже очень яркая характеристика северных районов Казани, в общем, здесь тоже, и Южного тоже, мне кажется, максимально точно, поэтому я очень рекомендую зайти на этот сервис и, в общем, ваш город найти, тут крупные города есть, и, в общем, понаслаждаться тем, как люди видят вообще свой город, свою территорию. Забавно. Очень интересно. Если я правильно понял, вы еще очень многое используете IT в своей работе, ну то есть если вы используете нейронки, чтобы искать свалки там на спутниковых снимках или на коптерных снимках, получается вы с компьютером на ты, можешь ли рассказать, что у вас с этим?

Такой интересный вопрос, мне кажется сейчас странно быть с компьютером на вы, мне кажется просто интегрированным наша жизнь и конечно же мы работаем с цифровыми данными, ну разумеется мы используем программные продукты и IT инструменты и вычислительная мощность в этой сфере, то есть мы опять же с аналоговыми мы ни с чем не работаем, на дронах мы не летаем, с нивелиром по полям мы не ходим, там с техиометром тоже, поэтому к сожалению только то, что есть в сети. А можешь ли подробнее рассказать, как именно используете? Ну смотрите, всегда есть базовые инструменты, то есть есть базовые инструменты сбора данных, да, есть открытая база данных, на самом деле очень много открытых баз данных, с ними можно работать вполне себе успешно, есть какие-то вещи, которые можно купить за небольшие деньги, есть например данные спутника Ланцет, ну вот такие очень известные данные, там очень много всяких слоев, там есть точно вот мы, сейчас спойлер будет, мы сделали большое исследование по как раз температуре поверхности в летнее время, мы посмотрели где города больше раскаляются, где меньше, это пока вообще нигде не вышло и вообще первый раз я это анонсирую где-то в паблике, это исследование выйдет, вот это абсолютно открытые данные, их можно скачать, вот они есть, они есть по всей территории России, вот они вполне себе, но они требуют неких навыков обработки, но все в интернете описано, опять же вот сидя на кухне можно анализировать все что угодно, пожалуйста, это вот именно с точки зрения растровых данных. То есть у вас не суперкомпьютер там, не какие-то специальные технологии, а в общем-то довольно такое бытовое использование, да? Есть отдельные виртуальные машины, есть виртуальные хранилища, к которым мы подключаемся, но в целом все большинство вещей можно сделать опять же в микроформате для вашего района, для вашего города можно сделать на обычном компьютере, сейчас благо опять же вся вот эта история геоаналитики стала развиваться в частности потому, что количество людей, которые стало возможным это делать, да, теперь вы можете на своей кухне в Иннополисе, Череповце, где угодно это делать. Вот о чем я еще хотел поговорить, есть такие проекты гражданского мониторинга, ну вот, например, я участвую в гражданском мониторинге качества воздуха, то есть когда любой желающий может собрать у себя на кухне такой небольшой датчик, повесить его за окно и подключиться к общей карте, ну собираются данные с тысячи или десятков тысяч таких датчиков, да, в разных городах и странах и видно, например, какие моменты и как передвигается загрязнение воздуха, что ты думаешь о таких проектах и используете ли вы какие-то гражданские данные? Вверх я считаю, что это очень важная инициатива, когда у нас снизу идет инициатива по исследованию, по анализу, по выявлению проблем, по определенным причинам, сейчас в нашей стране этого становится все меньше, хотя меня это очень пугает и мне это очень не нравится. С точки зрения данных, используем ли мы, все-таки я всегда отношусь к данным с собранным методом краудсорсинга с особым опасением, потому что качество данных не всегда хорошее, но требует проверки, поэтому мы, наверное, ну то есть ОСМ, да, ну например, ОСМ мы пользуемся, вот даже иногда Википедией пользуемся по некоторым причинам, но вот, наверное, данными по исследованию воздуха я бы, ну не мог бы делать выводы, которым я бы доверял, ну вот это правда. А не работает ли здесь принцип, что количество может переходить в качество, то есть одно дело, когда у тебя там один или несколько датчиков, а другое дело, когда много и они собраны разными людьми и там на разных технических самих датчиках и можно по ним делать выводы какой-то корреляции и реальных изменений? Ну я опять же исхорую с того, что мне потом придётся это доказывать людям, которые принимают решения, да, то соответственно вот я не смогу им убедить, что все люди делали всё верно, правильно использовали датчики и так далее, то есть меня как-то забатлят на защите моего проекта, вот поэтому вот у Стрелки недавно вышло исследование, вы же видели, по загрязнению воздуха, они использовали опять же там данные спутника, там какую-то свою модельку делали, в общем, вот пример того, что вот этим данным я могу доверять, а вот данным собранным гражданскими активистами, ну скажем так, нет, я бы просто завалил бы вопросами, на которые у меня нет ответа, к сожалению. Мне очень нравится такая инициатива, я не знаю сейчас ли она есть, и она очень крутая, это когда мы берём, была такая штука Surfshark, не помню, как VPN называется, в общем суть в том, что ребята брали лонги или скейты и в общем крепили на них датчики и гоняли по улицам Москвы, в общем, тем самым они определяли, где, на какую улицу удобнее всего катать, ну катай-ка, банальная история, но в целом это можно использовать там для проектирования маршрутов, там для людей с повышенными потребностями или там для мам с колясками, в общем, это вот какая-то good, хорошая история и ей я вот, наверное, больше бы доверял, да, какой-то уровень там искажения там пандусов или асфальта, чего-то ещё. Вообще, на самом деле данных сейчас уже много, вот ты говорил про то, что коммерческие компании, такие как Яндекс, сейчас собирают, оцифровывают наши города, но они не то, чтобы особо активно делились этим, с одной стороны, а с другой стороны, те, кто могли бы на основе этого принимать решение, не то, чтобы особо активно просили эти данные и стремились с ними работать, потому что у них и так обычно работы много, а это лишняя работа. Вот, как думаешь, придём ли мы к тому, что эти данные будут как-то объединяться? Ну, я не вижу технических проблем сейчас взять данные там с бортовых компьютеров, с тех же роверов, которые по улицам ездят, да, с самокатов, например, аренда которых очень активно развивается в городах, у них тоже есть датчики, по ним тоже можно собрать данные о том, где какая скорость, где какая неровность дорог и на основе этого получить нормальную карту проблемных мест, чтобы объективно принимать решение о том, где нам нужно улучшать там пешеходную инфраструктуру, доступную среду и так далее. Вот как думаешь, изменится ли в ближайшее время ситуация с этим? Я думаю, что нет, не изменится, потому что компании зарабатывают на этих данных деньги, и они никому это не отдадут за бесплатно, но они будут это продавать кому-то. Но компаниям должно быть выгодно, чтобы инфраструктура, которой они пользуются, улучшалась? Это не их зона ответственности, типа их зона ответственности получения прибыли, чтобы люди чаще использовали там самокаты или там каршеринг, ну вот, они на это ориентированы. Ну и тем же самым компаниям, занимающимся прокатом самокатов, выгодно, чтобы их самокаты дольше служили, соответственно, чтобы на них не приходилось там прыгать по бордюрам, да, и не залетали в ямы, и они не могли бы делиться обезличенными данными в этом направлении. Я думаю, что нет, я как раз приведу пример про самокаты, я часто был в Абишкеке по разным причинам, в общем, и я в прошлом году приехал, и там впервые сделали электросамокаты прям реально в Абишкеке, а в Абишкеке, ну, дороги не такие хорошие, как в Москве, и ты едешь, вот прям реально у тебя всё трясётся, прям вот так вот тебя улетает, ты не понимаешь, куда ты летишь, что там с лестницы, не с лестницы, там всё равно есть самокаты, то есть заработать как будто важнее, чем классные дороги. Конечно, в Черябинске есть аренда самокатов, тоже я там ездил, это интересный экспириенс, поэтому бизнес думает про деньги, поэтому я считаю, что они не будут давать данные, Яндекс никогда не даёт данные, у меня в моей практике был один раз, когда он дал данные для одного партнёрского проекта, это был уникальный случай, поэтому, в общем, я не верю в это, и данные — это новая нефть, новые деньги, и они лучше продадут их кому-нибудь, каким-то там рекламщикам, или кому-то там ещё, или там создадут всякие базы, которые продают банкам или скорингам, компаниям, в общем, это просто невыгодно по деньгам. К сожалению, я вынужден буду с тобой согласиться, потому что мы последние два года активно пытаемся получить такие же данные от компаний, занимающихся и самокатами, но пока ничего толком не получилось. Со стороны компании, вытащить данные, которые тебе нужны, это гигантская работа, и она просто стоит денег, и самое главное, как правило, это не стандартная задача, она, как правило, требует отвлечения члене-архитектора. Дальше должен подключиться крутой юрист, который должен будет проанализировать, а то, что мы отдадим эти данные, это будет хорошо или плохо, то есть не будет ли нам потом что-нибудь за разглашение персональных данных, и, соответственно, рядом ещё должен стоять пиарщик, тем ли мы отдаём данные, не будут ли потом эти люди потом, не обляпают ли они всю компанию, использовав не эти данные, а вообще просто сделав что-то ещё, что-то не связанное с этим исследованием и так далее, и в итоге компании просто проще сказать, нет, я тут скорее скажу, что тут дело не в прибыли, а дело просто в том, что это тяжело, то есть я работаю в такой компании, у которой тоже много данных, и мы из них делаем исследования сами, потому что мы нашли в этом пиар-эффект определённый, мы тратимся на это, и Яндекс тоже делает исследования сам, почти каждый месяц он выпускает что-нибудь новое, связанное с исследованием на базе тех данных, которые у них есть, я подозреваю, что им действительно тяжело отдавать их наружу, вот именно из-за таких организационно-юридическо-финансово-программерско-ресурсных проблем. Ну вот даже до известных событий были открытые данные, Азон публиковал, если что, у них прям были открытые данные у Азона, у Сбербанка были открытые данные, но сейчас ничего не обновляется, поэтому. А сейчас ещё и добавляется новое измерение связанное с этим, что открытые данные какого-нибудь крупного игрока могут быть использованы для разведки. Тем более открытые геоданные, ну вы понимаете сами. Можно вспомнить там скандал, связанный с Фитбитом и Министерством обороны США, когда выявили места дислокации, в курсе про эту историю? Страва, Страва, Страва, да. Ну они пользовались Фитбитом, который автоматически отправлял в Страву, да, и в итоге в Страве были чётко обозначены места, где находятся военные базы США, где военнослужащие бегают утренние тренировки. Это правда, да, это было, вот такие вещи бывают, у нас был тоже кейс, я не буду называть ни компанию, ничего, но в общем мы таким образом выявили военные части, которых там не должно быть в России, поэтому неприятно было. С другой стороны, хорошо, что выявили вы, сообщили информацию. Но там уже опубликовали в медиа к тому времени, поэтому там было уже, там было уже всё вскрыто, поэтому надо быть аккуратнее. Вообще с данными всегда нужно быть аккуратнее, потому что это люди, которые живут своей жизнью, используя данные, нужно всегда смотреть, чтобы никому-нибудь не навредить. Мы очень любим, например, камеры, потому что они позволяют снимать ситуацию, как она есть, и снимать всегда. Мы, например, использовали данные с недельной съемки камеры для того, чтобы проанализировать конкретную парковку, где мы хотели уменьшить количество парковочных мест, потому что там казалось, что люди не паркуются, для того чтобы сделать дорожку для людей в этом месте. И действительно, по результатам съемки оказалось, что на этой парковке никогда не было случая, когда припарковано больше скольких-то машин. Но для того, чтобы эту аналитику сделать, камеру пришлось разместить так, чтобы номера не попадали, да, чтобы нельзя было как-то эти данные потом плохо использовать. Мы сделали выгрузку снимков там каждые 10 минут и, соответственно, потом проанализировали просто фотографии вручную. Вот следующим этапом у нас мечта научиться данные с камер анализировать в неком автоматизированном режиме. Вот как специалист под геоданом, скажи, пожалуйста, будет ли от этого польза, например, проанализировать данные с камер, которыми сейчас обвешаны все крупные города и построить на базе этого информацию о том, как люди движутся. То есть сделать цифрового двойника, который существует не только в трехмерном пространстве, но и в пространстве времени. То есть появляется такая 4D-карта, которая показывает, как люди, автомобили и, не знаю, коляски, симы, собаки передвигаются по городу во времени. Да, сейчас немножко опять на расстрою, у нас сегодня это не подкаста одно расстройство, а про то, что в первую очередь государство заботится не об этом, в первую очередь в России вся эта тема развивается в связи с тем, что у нас просто хотят укрепить вертикаль власти и, в общем, усилить контроль. Ну типа государство хочет все знать про своих жителей, чем больше, тем лучше. А лучше знать, что они думают, лучше знать, что они намереваются сделать. И это такая вот тема, которая у нас процветает. Поэтому все начнется с того, что вот сейчас происходит на госуслугах, например, вот эти прекрасные вещи, вот они будут приоритетными для государства. Какие-то вещи там связанные, ну вот там, find face и все вот эти истории. Очевидно, да, что приложение было и через два месяца его не стало и оно куда-то уехало. Соответственно, мы все понимаем, куда оно уехало. То, что там в Москве уже все синхронизировано, там карта тройка, твой дом, твоя работа. Ну то есть это как бы все не афишируется, к сожалению, у нас. Почему-то у нас все это как бы подпольная работа какая-то ведется. И поэтому вот эти задачи будут закрываться в первую очередь, они будут накрываться в масштабах страны. А потом, если останется время, то будут решаться какие-то другие задачи. Поэтому, к сожалению, вот приоритеты такие. Но я думаю, что все эти данные, конечно же, могут быть использованы, в том числе и данные с камер. Но вопрос с доступом к этим данным, то есть кто имеет к ним доступ. Вот если там собираются, это там, не знаю, ДИД Москвы, ну типа кто имеет с ним доступ. Открытые данные, ну как бы что там, все надо замазывать, все, рекламу надо замазывать, людей надо замазывать, то есть все. Поэтому непонятно, скорее всего, будут какие-то люди, в которые будет закрытый доступ, да, то есть это будут они подписывать какие-то соглашения. Ну и будет такая монополия на анализ этих данных. К сожалению, я другой альтернативы пока не вижу. У нас такая чисто айтишная идея сделать вычислительный модуль, который, собственно, попадет в то место, где хранятся эти данные, и уже обработает их на месте, не выводя наружу, а на улицу, выдаст только результаты анализа данных. То есть условно треки обезличенные, которые можно будет анализировать. Ну, в общем, я говорю, я пока не верю, что к этим данным дадут доступ, но просто потому, что они имеют свою особенность. Я, честно, этого не верю. Опять же, какие-то закрытые исследовательские центры будут, скорее всего, которые будут исследовать, или в дни точно будут люди, которые будут принимать решения, но они не будут доступны в таком открытом доступе.

Такой вопрос, а если, например, нас слушает условно мэр или сотрудники мэрии какого-то города, и они, послушав тебя, поняли, что да, на основе данных можно что-то улучшить, как им понять вообще, в каком случае им приходить к вам за какую-то аналитику, и зачем они могут прийти, и куда собственно прийти? Смотрите, я бы всегда начинал, я всегда начинаю не с данных, я начинаю с проблем. Давайте поговорим про проблемы. Мы собираем некий пул проблем, которые есть, и дальше мы уже смотрим на то, в каких проблемах мы можем произвести там некую аналитику, какие данные можем собрать, какие мы не можем собрать, ну и соответственно, к каким решениям можем прийти. То есть тут мы идем не от неких данных, чего у нас там есть, а именно идем от проблем. Это очень полезный разговор при создании любого продукта, и в том числе аналитического продукта, важно сначала выявить. И поэтому мы много общаемся, и проводим госдевы, интервью, вот это очень полезно, это прям выявляет реальные проблемы. Не те, которые мы надумали себе, а в регионах часто много своих проблем, есть какие-то общие, поэтому тут наша задача, опять же, с использованием не таких больших ресурсов. У нас не такая большая лаборатория, у нас там не так много ресурсов, соответственно, мы должны фокусироваться на четко тех проблемах, которые сейчас там непосредственно волнуют. И вот у нас там, мы сейчас задействованы на одном проекте с инвестиционной оценкой, мы параллельно делаем еще несколько, но у нас как бы ресурсов небесконечное количество. Поэтому приходите к нам с проблемами, которые мы уже будем проектировать и анализировать, как их решать. В регионах обычно проблема в том, что они хотят улучшить качество жизни своих граждан, жителей, но у них очень сильно ограничен бюджет, очень много всего хочется сделать и хочется, чтобы было как в Москве, но у бюджетов таких нет и тысячной доли. Они не понимают, возможно, с какой именно проблемой во-первых прийти, потому что их много, во-вторых, как понять, с какими проблемами тут может помочь геоаналитика, с какими нет. И может ли помочь геоаналитика, самое главное, в том, чтобы определить, а с чего начинать, то есть какие проблемы решать в первую очередь, что является большей проблемой. Это хороший поинт про ресурсы, абсолютно верно, но это часть решения проблемы, сделать дешевое решение. Решений может быть много. Мы там хотим повысить качество жизни людей, можем раздавать им зарплату по 100 тысяч во всех регионах, можем установить им автоматы с газировкой везде или так далее. То есть может быть очень много решений и, опять же, одна из частей консалтинга, выработка тех решений, которые доступны на текущем бюджете. И это как бы часть того, что может быть. По поводу того, что интересно людям, на самом деле есть методология опросов, сейчас очень интересно, опять же, не опросов, к которым мы привыкли на улице или как-то еще. Есть автоматизированный систем мобильных опросов, когда мы можем массово на определенную аудиторию засылать прямо им мобильный телефон и опрос, пройдите, пожалуйста. Соответственно, люди пишут, отвечают на опросы, это весьма эффективный способ, мы так делали, поэтому это тоже работает. Это как бы технологии совершенно другие, они позволяют массово опросить большое количество людей и люди с удовольствием, правда, это проходят, даже большие опросы. То есть можно начать с опроса? Ну да, с опроса, то есть если мы говорим про органы власти, мы, соответственно, как бы, грубо говоря, заказчик, что хочет, потом что хотят те люди, которые невосстоятельные получатели этой услуги, ну то есть можем с разных сторон посмотреть на спрос, предложение, что люди хотят, что им предлагают, насколько это совпадает, чтобы была какая-то гармония и город двигался в каком-то направлении, в котором все хотят, чтобы он двигался. А какие типовые проблемы и задачи для города вы решали, решаете и знаете, что от этого будет польза? Ну смотрите, по поводу, вот вы сказали улучшить качество жизни, одна из самых главных проблем это миграция из мелких городов, ну то есть люди все идут в агломерации и уезжают из мелких городов, то есть такие мелкие города пустеют, все переезжают в агломерацию, это как бы нехорошо и неплохо, но в общем есть такая задача, чтобы попробовать людей удержать в каких-то городах там средних, да, там 300 тысяч, 500 тысяч, вот, например, для этого там увеличивается качество жизни, это с одной стороны. С другой стороны, в агломерациях тоже есть свои проблемы, то есть из-за того, что люди там селятся, покупают где-то квартиры там на окраине, соответственно у них там ничего нет, кроме вот этой однушки, которую они купили в чистом поле, на которой на маршрутке они там ездят в сити, чтобы там поработать, то есть ну вот это вот базовая проблема, которая есть, то есть люди ищут, рыба ищет где глубже, человек где лучше, это совершенно нормально, человек ищет как ему лучше свою жизнь прожить, вот это одна из задач, то есть соответственно вкупе с этим идут, там не знаю, проблемы связаны с благоустройством, с транспортом и так далее, вот куча всяких проблем, то есть само понимание там качества жизни очень широкое, да и оно включает в себя очень много параметров и всех их надо учитывать, поэтому ну вот есть разные, есть у ВЭБа какая-то методика оценки качества жизни, вот вышел на днях у Минстроя вот этот рейтинг качества среды городской, такой интересный очень, вот поэтому. По которому Иннополис на первом месте среди малых городов, кстати. Да, я видел, ну там как-то такой очень интересный рейтинг такой, забавный, мне интересно почитать Я спрашивал о типовых проблемах в разрезе как раз тех, которые вы можете решить, ну то есть смотри, когда я обращаюсь к профессионалу, профессионал всегда говорит, а какая у тебя проблема и естественно он прав, задавая этот вопрос, но я не профессиональный заказчик, поэтому я не могу как правило даже сформулировать, в чем у меня проблема, так вот можешь ли ты попытаться помочь сформулировать, с какими типовыми проблемами стоит обращаться, к вам например или к геоаналитике, чтобы гарантированно получить простой первый, но воодушевляющий результат, мы уже проговорили про то, что хорошо было бы проанализировать, например общественный транспорт, да, это точка хорошего приложения сил, мы проговорили, что хорошо было бы посмотреть, а что творится в рамках, ну твоего района, в рамках пятнадцатиминутного города вокруг тебя, что там есть, чего там нет, где могут быть проблемные точки и попытаться может быть это потом точечно порешать, а что еще? Это широкий сейчас спектр проблем, мы входим, это правда, то есть в процессе беседы проблема может очень сильно меняться, то есть человек думает, что проблема в этом, на самом деле она совершенно в другом, поэтому здесь по каждому пункту, да там если мы берем, там не знаю землепользование, там спектр проблем, у нас вот на сайте есть на главной мы вывесили список тех основных аналитических продуктов, которые у нас есть, и там каждый из них, он решает, грубо говоря, по несколько проблем. У нас там есть, не знаю, проблема того, что одна зона накладывается на другую, и люди не знают, как там не знаю, строить дом, потому что одна зона наложилась на другую, чисто техническая ошибка. У нас же до сих пор нет там расчета населения вплоть до дома, до жилого, да, то есть у нас нет такого открытого алгоритма, он все равно там, мы его создавали с нуля, и то есть до сих пор никто вам не скажет, сколько людей у вас живет в муниципалитете, это правда, никто не знает вообще, даже там депутаты местные не знают, вообще никто не знает, потому что в России внутренняя миграция никак не регламентируется, то есть проблем этих очень много, и правда, они вот зависят от контекста, но опять же, вот у нас на сайте вывесены такие самые, наверное, то, с чем к нам в основном приходят, и то, что уже зарекомендовало себя как хорошие инструменты, которые, то есть они достойны того, чтобы их разрабатывать, все остальное мы там сделали один раз и забыли, а вот эти вещи, они пользуются популярностью, и люди там не один раз, по крайней мере, к нам с ними обращаются. Ну вот что я здесь вижу, я здесь вижу предпроектный анализ территорий, я так понимаю, это какая-то штука, которая нужна девелоперам. Это очень базовая история, да, то есть любой проект вы будете делать, да, то есть там благоустройство, строительство. Это, я так понимаю, даже обязательная часть любого проекта. Да, да, да, да, и это такая, есть там стандартная часть какая-то, вот такая, которая, знаете, издревле используется, есть какие-то новые методы, опять же, там и всякая цифровая антропология и так далее, тут как бы зависит от того, там какие бюджеты и какие сроки. Расчет численности населения на выбранной территории с точностью до дома, у нас в Анополисе постоянная проблема посчитать численность населения, потому что она довольно быстро меняется, и люди, которые живут, меняются. Да, вот это, я уже говорил про то, что реально никто не знает сколько, где живет людей, поэтому существуют алгоритмы, которые позволяют смоделировать хотя бы численность населения, чтобы рассчитывать там обеспеченность услугами, варианты для постройки или открытия бизнеса, ну в общем там любой геомаркетинг, он строится на этой цифре. Оценка нехватки зелёных насаждений в районах города. Да, ну очень базовая история, здесь в чём проблема, здесь есть, грубо говоря, зелёные насаждения по официально, а есть просто пустырь зелёный, вот каково считать зелёными насаждениями, в общем там обеспеченность зелёными насаждениями, доступ к ним и так далее, всё это такая вот проблема, которая существует, то есть есть какой-то даже лесок, но вообще никому не нужен, просто завтра, не знаю, его срубают и там строят ЖК, и тогда там мы строим рейтинги, там обеспеченность. Чиновники очень любят рейтинги, они прям сразу начинают думать, как бы им там закрыть какой-то свой показатель, но это тоже метод воздействия, метод воздействия. Метод воздействия, конечно, да, как-то включиться в какой-нибудь рейтинг, сделать какой-нибудь рейтинг – это очень хороший метод воздействия, даже в рамках своего города сделать рейтинг домов с зелёными насаждениями или чем-то таким. Рейтинг управляющей компании – это вообще любимые рейтинги в регионах, обожаются. Класс, вот ещё две очень крутые штуки – это доступность объектов инфраструктуры с точки зрения оценки пешеходной и автомобильной доступности, что это и как это можно использовать. То есть у нас есть два понятия – есть доступность, есть обеспеченность, они очень похожи, то есть мы вот это в конкретном данном моменте мы используем слово доступность именно пешеходную, ну в основном мы считаем пешеходную доступность просто потому, что она наиболее важная и интересная. Мы берём объекты социальной инфраструктуры, ну в основном это школы, детские сады и больницы, ну и соответственно выстраиваем там с помощью изохронов, делаем аналитику и соответственно считаем долю населения, которая там обеспечена в 10-15-минутной доступе до вот этого объекта либо нет. И соответственно можно наверное построить карту мест, где в 10-15-минутной доступности нет школ, детсадов или других объектов инфраструктуры. Да. Ох, вот бы это как автоматом за счёт государства накатить эту аналитику на все города нашей страны, выложить в открытый доступ, обновлять каждый год, мне кажется это был бы просто гигантский поток информации, а рейтинг такой прекрасный можно составить. Здесь видите, ещё параллельно надо смотреть всегда обеспеченность, потому что есть с вами рядом детский сад, но там нифига нет места. Ну как бы, ещё какое дело, если он данил 2 минуты, если там места забиты 10 лет вперёд, у вас уже ребёнок школу закончил, к тому времени как там будут места. Поэтому тут надо смотреть всё вкупе, да, и вопрос обеспеченности он более сложный, просто потому что надо уже запрашивать в динамике число мест, очередь и так далее. Это как раз, кстати, следующее исследование, то есть аналитика обеспеченности объектами инфраструктуры. Ну вот у меня в голове не было, кстати, разницы между обеспеченностью объектами инфраструктуры и доступностью. Окей, это можно разделить в голове и учитывать. Ты упомянул развитие регионального туризма, узнал и послушал ваш подкаст «Свои», можешь ли рассказать про этот подкаст, о чём он, кому на него стоит подписываться и почему вы его вообще завели? Это идея, которая возникла из моего большого количества путешествий по регионам России, по городам России. Вот я начал ездить, как говорится, до того, как это стало мейнстримом, то есть когда все ездили в Италию и во Францию, я ездил по городам России, мне сказали, Андрей, типа, ты что, совсем, что ли? Мне всегда это очень нравилось, мне казалось, что это какое-то интересное исследование. Проблема в том, что очень сложно, то есть есть такая даже картинка, типичный российский город, где ты видишь вот эти там вокзалы, мост, река и так далее. Если так сверху посмотреть, действительно, все города очень похожие, серые, неуютные, но мне стало интересно, я сделал для себя такой челлендж, дай-ка буду приезжать в город и вообще понимать, о чём он живёт, на самом деле. Не знаю, общаться с людьми или изучать его историю, почему вот это здание здесь построено, почему вот это здесь построено. И то есть мне эта тема очень увлекла, я стал понимать, что регионы отличаются. Не знаю, Казань отличается от Уфы, да, хотя они стоят очень рядом, но это совершенно два разных города, вообще их даже нельзя вот сравнивать, или, не знаю, Саратов отличается от Самары. И я всё думал сначала, как это подавать, я подумал, что может быть делать какой-то там гайды по регионам, ну такое много для туристов, для тех, кто приезжает, но потом я понял, что это глубже история, то есть это прямо надо изучать эту идентичность, ещё понимать её, что такое вот быть, не знаю, там волжанином или, не знаю, быть там самарцем. И поэтому мы решили приглашать таких местных людей, которые бы нам рассказывали об этом. И здесь получилось две стороны, я вижу точно. Во-первых, это, грубо говоря, идентичность нам помогает для создания тур-продуктов, да, вот как ты верно сказал, да, там разрабатывать, понимать, что туристам интересно. Но с другой стороны, люди сами в регионах часто не понимают свою идентичность, они не понимают её, и поэтому это такая психотерапия, то есть люди рассказывают и вдруг, не знаю, понимают, что, не знаю, какие даже слова отличаются, кажется, русский язык очень такой всеобъемлющий, везде одинаковый, на самом деле нет. Ну вот, например, вы знаете слово «баска»? Нет. Нет. Я с детства в Вологодской области это слово знают все, это знает любой ребёнок, знает любой взрослый, «баска» – это классно, красиво, круто. И это, ну вот, я тоже не знал, что это какое-то особенное слово. И таких вот даже на уровне языка очень много вещей. В общем, в подкасте мы всё это исследуем, поэтому, если вам интересно, особенности регионов, особенности языка, традиций, подписывайтесь на нас, и будет ещё много впереди новых территорий, новых регионов. Для меня из этого класса стало открытием, что слово «стремно», которое у нас означает «плохо», в Петербурге означает «хорошо», то есть мы пойдём в стремный клуб, это хорошо. Какой выпуск у тебя самый любимый? Сложный такой вопрос, мне нравится очень выпуск про Великий Новгород, потому что мы ничего не знаем про Великий Новгород. Ну, мне кажется, это такой регион, который максимально затерялся где-то между Петербургом и Москвой, и когда-то он был очень классным, а сейчас непонятно какой. И ты слушаешь человека, и ты понимаешь, насколько он соответствует той территории, где он живёт, такой медленный гость, неторопливый, рассудительный, в общем, и он наслаждается тем, о чём он говорит, в общем, это потрясающий интересный рассказ. То есть даже через манеру подачи ты что-то узнаёшь о новых местах. Короче, с этого выпуска стоит начать знакомство с подкастом. Это моё личное предпочтение, выбирайте тот, который ближе вам к сердцу, может быть, из которого вы приехали, где вы были, я думаю, что это проще. Есть ли у тебя вопросы, какие-то к нам? Да я думаю, что мы прекрасно поговорили, вот я буду следить за вашим подкастом, спасибо большое, вот давайте сотрудничать. И давайте делать наши города лучше. Огромное спасибо, Андрей, с огромным удовольствием побеседовали. Подписывайтесь на подкаст «Мамкины урбанисты», ставьте лайк этому выпуску, ставьте лайк всему подкасту на той платформе, на которой слушаете. Обязательно послушайте подкаст «Свои» у Андрея. Мы видим у Андрея прекрасный микрофон и звук на его подкастах, он не к примеру лучше нашего. Есть чему поучиться. Большое спасибо и до новых встреч. Субтитры подготовлены Алексеем Углановым.